* * *
Судьба внимательно глядит.
И ею Бог руководит.
* * *
Плоти непонятна высь,
Ближе сказок мир ей, басен.
Но душе лик выси ясен,
Не совсем понятна близь.
* * *
И все-таки жизнь что-то стоит
Коли с прекрасным дружна.
Память ушедшим – пустое,
Оставшимся память нужна.
* * *
Ты осуждать не торопись,
Судить – это легко и просто,
Но осуждений живопись
Сопровождает до погоста.
Всяк по возможности живет,
Кусок нелегкий добывает.
Тот вон поет, тот гвозди забивает.
А лучше ли других ты? Вот.
* * *
Иду по рыхлому песку
Отчаяния, что по топи.
Эх! Взять бы – утопить тоску,
Да разве подлую утопишь?
Не ей вершить моё жилье,
Но нравится ей в сей юдоли.
Да леший с ней, пускай живет;
Спиной к ней повернуться что ли?
* * *
Дни светлые, ночи пятна
Друг друга сменяя скользят.
Любовь как и жизнь непонятна:
Дают и берут назад.
* * *
Пристань у людей одна:
Исчерпать свой срок до дна,
Умереть, не мучиться,
Дальше как получится.
* * *
Самообладания
Порой бессильна рать.
Надежда – суть – желание
Свое не потерять.
СТРАСТЬ
Яд постоянно держит в жале,
Ты – опасение держи.
Страсть истину не уважает
А служит корысти и лжи.
* * *
Пока еще замены солнцу нет,
Тогда как заменить
Возможно слово.
У истины один авторитет –
Она сама, и не найти
Другого.
* * *
Плетью над нами свищет,
И её не смыть, -
Пища и жилище –
Это земного смысл.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
